Вестник ЗОЖ   №19 (199), 2001 г.

 В ГОСТЯХ У ОФИЦИАЛЬНОЙ МЕДИЦИНЫ

ПЛОХО С ПАМЯТЬЮ —
ЗАКАПЫВАЙ СЕМАКС

«ЗОЖ»: Павел Васильевич, первый вопрос, конечно, строго говоря, не к вам. Но как вы смотрите на этот болезненный парадокс: аптечные витрины ломятся от лекарств, есть практически все, а многие люди не лечатся нормально, потому что лекарства «кусаются». Прежде тоже было невесело: заболеет человек, и начинают семья, друзья цскать по всем каналам. Доставали лекарство мыслимыми и немыслимыми путями. Но и нынешнюю ситуацию никак не назовешь нор­мальной.

СЕРГЕЕВ: Да, тут есть две стороны. С одной стороны, за много лет выросло отставание нашей фармакологии от зарубежной по ряду позиций. С другой стороны, все же выпус­кались неплохие лекарства массового спроса. И более того, синтезировались весьма эффективные препараты.

Скоро исполнится десять лет, как под моим руководством существует и работает Ко­миссия по поиску и созданию лекарственных средств методами химического и биоло­гического синтеза. Нам не раз предрекали, что нас «прикроют». Судите сами: за десять лет произошли такие катастрофы, как, скажем, уничтожение Министерства медицин­ской промышленности, упразднение Комитета по новым лекарственным средствам (усилиями бывшего зама министра здравоохранения Бэллы Денисенко). И все же наша комиссия — на полуптичьих правах, при смехотворных ассигнованиях — выжила. В нее входят такие талантливые люди, как академик Рэм Петров, президент медицинской академии Валентин Покровский, академик медицины, крупный ученый Александр Арчаков, еще один выдающийся фармаколог — Сергей Середенин. В комиссии и наш патриарх, которого надо было бы назвать первым, — академик медицины Михаил Давыдович Машковский. Затем — директор знаменитого химико-фармацевтического института академик медицины Роберт Глушков, ну, и ваш покорный слуга, наконец.

Мы, не глядя на серьезные трудности, сформировали программу создания ряда жиз­ненно важных лекарств. Это лекарства, которые позволяют спасать пациентов в сложных, критических ситуациях. Прежде всего сердечно-сосудистые препараты, далее психотропные, нейротропные лекарства, гормоны и другие.

Иметь в арсенале прежде всего эти и некоторые другие лекарства — значит обладать лекарственной самостоятельностью. Такая держава, как наша, не может быть в этом плане зависимой. В понятие «национальная безопасность» входит, кроме многого другого, и это — обеспеченность отечественными препаратами, изделиями медицин­ского назначения.

«ЗОЖ»: Видимо, все же должна нам стать уроком ситуация, случившаяся в Первую мировую войну?

СЕРГЕЕВ: Несомненно. До начала той войны наша медицина была целиком ориенти­рована на германскую фармакопею. Разразилась война, поставки лекарств в Россию немедленно прекратились. И это имело самые тяжкие последствия для здоровья миллионов людей. Потом-то у нас появились и свои оригинальные лекарства, и научные институты. Хотя никогда эта отрасль не финансировалась так, как это должно быть. Вы посмотрите: в огромной стране нет сейчас ни одной фармацевтической фирмы.

«ЗОЖ»: ???

СЕРГЕЕВ: Да. Современная фирма имеет прежде всего научное подразделение, мощный институт, где ученые синтезируют то или иное новое лекарство. Тут же, под одной крышей, находятся отдел биологических, доклинических испытаний и опытное производство. Здесь же далее полученное, так сказать, в колбе вещество доводят до таблетки, ампулы, спрея. Если появился большой спрос на новый препарат — у фирмы есть свои заводские мощности, и можно их оперативно перестроить на ускоренный выпуск нового препарата. Того же азидотимидина, сдерживающего развитие СПИДа.

«ЗОЖ»: Вот интересно. Недавно довелось прочесть цифры прироста темпов развития разных наших отраслей промышленности в 2000 году. И строитель­ной, и пищевой. Но там не было данных о фармацевтической промышленнос­ти. А она, говорят, в западном мире стоит на одном из первых мест по прино­симым прибылям.

СЕРГЕЕВ: Наше отставание будет длиться до тех пор, пока ненормальная, нетерпимая ситуация с выпуском лекарств не станет предметом внимания самых высоких инстан­ций. Ну, скажем, если бы президент нашел в году всего один день, а в нем один час, чтобы оценить, что происходит в нашей отрасли.

Обеспеченность лекарствами — вопрос не только оборонный, это вопрос жизнеспособ­ности нации. Не всем известно, что японцы, ставшие в мире чемпионами по долголе­тию, — на первом месте по потреблению лекарств на душу населения. У нас же сейчас — вы правы — многие люди не принимают жизненно им необходимых лекарств из-за высокой стоимости импорта, заполнившего аптечные полки.

«ЗОЖ»: Но есть ли свои, столь же эффективные?

СЕРГЕЕВ: Есть, и немало. За десять лет работы мы создали 29 эффективных лекар­ственных препаратов. Скажем, мне удалось синтезировать новый противоаллерги­ческий препарат, по действию близкий к кларитину. У него еще нет названия. Он гораздо более дешевый, чем кларитин. Я же являюсь автором нового лекарства против алкоголизма. Оно испытывалось на группе больных и медиков. Действует замечатель­но, снимает тягу к алкоголю. И что же дальше? Какие пороги обивать, чтобы найти сначала завод, который выпустит опытные партии для настоящих клинических испытаний, в соответствии с международными нормами? А потом, если все пойдет успешно, где производить? Пока мы ничего найти не можем, хотя в Миннауки нам сочувствуют и пытаются помочь. Ведь наши лекарства не так дороги, как зарубежные. И не потому, что они «второсортны». Препараты наши награждались премиями Правительства РФ и Миннауки, они защищены патентами. Им посвящено более 800 научных публикаций.

Вот, например, замечательное лекарство «Семакс». Это пептидный препарат, улучша­ющий память и восстанавливающий функции мозга после травм, при переутомлениях, мигрени; препарат достаточно закапать в нос. Эффективен он также при судорогах, энцефалопатии. Разработан он учеными МГУ и Института молекулярной генетики РАН. Но, как и с другими лекарствами, трудно с производством, нет должной рекламы.

«ЗОЖ»: Мы уже имеем опыт выпуска хорошего лекарства против СПИДа — фосфазида. Оно постепенно завоевывает рынок стран СНГ. Это не аналог азидотимидина, а более совершенная композиция, созданная в наших ведущих институтах. И стоит дешевле в пять–шесть раз. Нам не приходится краснеть за наших биохимиков, фармакологов.

СЕРГЕЕВ: Краснеть приходится за то, что даже гиганты типа Ферейна, завод «Акри­хин» в основном воспроизводят западные дженерики — проверенные лекарства, фасуют, таблетируют готовые препараты. Своих научных подразделений у наших фармзаводов нет. Я много бываю на западных фирмах. И когда там меня спрашивают: «Ну, а как же процесс научного поиска и внедрения организован у вас?» — приходится беспомощно разводить руками.

«ЗОЖ»: А еще вы могли бы привести примеры хороших, более доступных людям лекарств, созданных за последние годы?

СЕРГЕЕВ: Это, например, бета-адреноблокатор проксодолол. Препарат оригинальный, создан учеными Кардиологического научного центра и Химико-фармацевтического института. Он эффективно снижает давление, оказывает антиаритмическое действие. Нашел он применение и в лечении глаукомы. Разработаны капли, они гораздо дешев­ле, чем тимолол.

Проксодолол еще оказался хорош и для лечения сердечной недостаточности. И ожи­даем, что стоить будет в 10 раз дешевле аналогичных эффективных импортных средств.

Еще одна гордость наших ученых — полиоксидоний. Это иммуномодулятор. Снимает интоксикацию. Повышает защитные силы, особенно при тяжелых состояниях, вызван­ных инфекциями, лучевой болезнью и химиотерапией. Не имеет аналогов и, как и многие другие наши лекарства, запатентован в целом ряде стран. Создан учеными Научного центра РАМН и Института иммунологии...

«ЗОЖ»: Итак, нашей фармакологии нужно внимание, нужна достойная реклама всему лучшему, что создано за последние годы. В том, что реклама, в тех же СМИ, работает преимущественно (если не исключительно) на дорогие лекарства крупных зарубежных фирм, нет ничего нового. Чтобы еще раз наглядно убедиться, как обстоит дело, мы пошли в ближайшую аптеку. Это оказалась аптека Ай-си-эн, весьма необычной американской фирмы, которая стремится производить не только свои, но и традиционные наши лекарства. Не только дорогие, но и дешевые.

Прямо перед нами вошла девушка и на одном дыхании сказала провизору: «Ибупрофен — солпадеин бронхикум — ринопронт -...» — и так далее. Все это были наиболее часто рекламируемые лекарства.

Что касается ибупрофена, это эффективное лекарство от заболеваний суставов и других болей. Но, уже начиная с панадола, провизор могла бы — если бы спросили — предложить более дешевые средства аналогичного состава. Сравним:

Обычный парацетамол — 1 р. 60 к.

Импортный панадол — 52 р. 30 к. (взрослый и детский)

Сироп парацетамола нашего производства — 11 р. 90 к.

Калпол — 31 р.

(В основе всех этих лекарств — парацетамол).

Когда же мы начали сравнивать стоимость наших и зарубежных лекарств от аллергии, то сразу, так сказать, споткнулись. Да, отечественный диазолин многократно дешевле кларитина (11 руб. и 160 руб.), но он и гораздо менее эффективен. Тем больше оснований требовать освоения созданного акаде­миком медицины Сергеевым эффективного противоаллергического лекарства. А то ведь так и сгинет в неизвестности, как это уже было со многими препара­тами.

И все же есть возможность и сейчас экономить деньги на простых лекарствах. Поэтому, не отрывая от бюджета семьи лишних денег на красивые аналоги наших хороших лекарств, будем с нетерпением ждать наших же недорогих и очень хороших препаратов. И прежде всего от алкоголизма, спасающих серд­це, повышающих иммунитет, восстанавливающих память... Мы надеемся вско­ре продолжить этот разговор.