Вестник ЗОЖ №10 (95), 1997 г.
ПАРИЖ. КРАСОВСКИЙ.
ЛЕТО 1997-го
Вряд ли многие читатели узнали на обложке вестника человека на фотографии. В ту пору, когда эта фотография была сделана, вестник «ЗОЖ» как издание ходил в совсем коротеньких штанишках, насчитывая в рядах подписчиков каких-нибудь 15–20 тысяч человек.
Георгий Антонович Красовский, человек русский по происхождению, проживающий где-то лет с пяти во Франции, но и не ее гражданин — он обладает так называемым «нансеновским паспортом», который позволяет ему оставаться лицом без гражданства, но проживать во Франции и пользоваться всеми правами, которыми наделены жители этой страны.
Я познакомился с Георгием Антоновичем в 1993 году, когда он совершил достаточно громкий пробег по маршруту от берегов Атлантики до Урала, что составило более 8000 километров. Не помню уже точно, но, по-моему, велопробег был предпринят с целью отметить провозглашенный Советом Европы Европейский год пожилых людей и солидарности между поколениями. В ту пору Георгию Антоновичу было 77 лет. Удивительно подвижный и энергичный, с моложавым лицом, преисполненный оптимизма и юмора, он с величайшим трудом подходил под определение «пожилой» и блестяще олицетворял связь между поколениями, ибо на равных общался с людьми моложе его на целые десятилетия.
В этом году я вновь повидался с Георгием Антоновичем, будучи по заданию редакции газеты «Советский спорт» в Париже на чемпионате Франции по теннису. Мы созвонились и однажды вечером встретились в уютном кафе на улице генерала Леклера. С трудом поверил глазам. Похоже, время отказалось трудиться над лицом и телом Красовского. Он совершенно не изменился. Все та же энергия, быстрая походка, блеск глаз, живой ум. Мы проговорили часа два. Конечно же, о вегетарианстве, которое Георгий Антонович исповедует с юных лет, об отношении к Натуральной Гигиене...
Сейчас, перелистывая блокнот с записями разговора, я нахожу забавные ответы на некоторые свои вопросы.
— Вы делаете утром зарядку?
— Никогда в жизни. Я не создан для воздействия на самого себя, хотя по натуре эгоист.
— Но вы когда-нибудь болели?
— В принципе, случалось, но я не лечусь и не обращаюсь к врачам. Принципиально не принимаю химических лекарств. Я считаю, что «все проходит».
— Смотрите, сколь напряженной стала жизнь. Вы не страдаете от стрессов?
— Нет, я их не испытываю.
— Каким образом?
— А я их просто не создаю. Я довольствуюсь тем, что имею. Я никому не завидую, я не хочу большего, а для общения я ищу людей, среди которых испытываю комфорт.
— А скажем, такие страхи, как возможность потерять работу, измена жены — вы же, как я понимаю, полжизни провели в седле велосипеда?
Красовский кладет свою руку на мою и заразительно смеется:
— Эти мысли, конечно, могут беспокоить, но я создал для себя философию антибеспокойства. Я, конечно, мог потерять работу, но я говорил при этом: «Что ж, хорошо. В конце концов эта работа мне давно надоела, и я смогу найти себе лучшую». Если жена начнет меня обманывать, значит, любовь ушла, и так мне и надо. А потом вы знаете такого писателя и драматурга Сашу Гитри. Он говорил: «Оставленная женщина страдает. Оставленный мужчина свободен»... Нет, нет, он не так говорил... Как же он говорил...
Уже перед самым отъездом Георгий Антонович вручит мне листочек со своими афоризмами. Некоторые из них я осмелюсь предложить нашим читателям.
«Важно не то, что человек говорит, и даже не то, что он думет, а то, что он чувствует».
— Я живу не разумом, а чувствами, — убеждал меня 82-летний Красовский.
Жить в 82 года чувствами... Каково, а?
«Я сам для себя загадка, но загадка, над которой у меня нет ни малейшего желания ломать себе голову».
«Достоевский ошибся: не красота, а юмор спасут мир».
«Главное — ничего не драматизировать. Не делать из мухи слона. Лучше слонов обращать в мух».
В конце свода афоризмов была приписочка: «Брошенная женщина — несчастная женщина. Брошенный мужчина — свободный человек».
Но давайте вернемя к кафе на улице генерала Леклера.
— Вы вегетарианец, вы не делаете зарядку, вы не лечитесь, вы не испытываете стресса. Но при чем здесь в таком случае велосипед?
— Я однажды обнаружил, что велосипед может стать как бы катализатором в обществе людей.
— И сколько же путешествий вы совершили?
— Ну, где-то 12–13.
— Самое-самое из них.
— Все были практически самые-самые. Может быть, особо выдающимся стал организованный мной Тур де Франс для пенсионеров. Это было в 1984 году, в год моего 70-летия. И это, кстати, был самый длинный Тур де Франс в истории. Мы прошли по тому же маршруту, что и профессионалы. На следующий день после финиша в Париже нас принял президент Франции Франсуа Миттеран. Я пытался объяснить, почему мы предприняли этот пробег, но мне показалось, что он меня не очень хорошо понял.
— Вы сказали «нас». Вы были не один?
— Да, я собрал 12 человек. Среди них была и пожилая 73-летняя женщина Мари Дэфер, что, кстати, означает «железная». Представьте, она не требовала к себе абсолютно никакого снисхождения.
— Она жива по сей день?
— Трудно сказать. Я время от времени переписывался с ней. Года два назад она была жива точно.
На Париж спускалась ночь. Мы сидели в кафе, битком набитом людьми. Мы разговаривали о разном и я не переставал удивляться жизнелюбию и широте интересов Красовского. Он издает крохотный журнальчик «Новый гуманизм», который имеет где-то 300–350 подписчиков, и страшно гордится этой работой, хотя оплачивает издание из своей скромной пенсии. Он без конца на каких-то выставках, симпозиумах, весь в делах. И я думаю, что вот эта целеустремленность жить интересно вкупе с вегетарианством — один из главных источников здоровья и долголетия Георгия Антоновича. Сидя в кафе, я рассказал ему о делах в нашем вестнике — Красовский, кстати, всегда живо интересовался «ЗОЖ» — и спросил, не найдется ли у него какого-нибудь для меня материала. Он на минуту задумался и воскликнул:
— Ну как же! Конечно, найдется. В 67-м номере за июнь 1997 года я опубликовал замечательный материал о женщине-сыроеде.
— Она последовательница Атерова?
— Увы, я не знаю Атерова. Госпожа Даниэль Сильвестро однажды просто ознакомилась с трудами профессора Пьера Маршисо и увлеклась его идеями. Она провела у него соответствующий курс и решила испытать прелести сыроедения на себе. В итоге сыроедами стала вся семья — муж, дети. Сейчас Даниэль 43, и она уже 22 года питается пищей, которая не знает ни тепловой, ни какой-либо иной обработки.
В итоге я получил от Георгия Антоновича материал, который предлагаю ниже нашим читателям.
Свидетельство, заставляющее задуматься
Это свидетельство госпожи Даниэль Сильвестро, молодой женщины, которую я лично знаю и чьи душевные качества, живой и независимый ум бесконечно ценю. Добавлю, что она представляет собой пример человека, переполненного энергией, как в физическом, так и в интеллектуальном плане. Почему я говорю о ней? А потому, что вот уже более двадцати лет Дани проводит необычный эксперимент: она питается только сырыми продуктами. Ее пища состоит в основном из свежих или сухих фруктов, но также и из овощей, проросшего зерна, сырых яиц, свежего сыра (в очень небольшом количестве) и, время от времени, даров моря.
Никогда ничего вареного, жареного или кипяченого, словом, всего того, что испытало на себе действие огня. Только продукты в «естественном» состоянии (и по возможности «биологические»). Даже без хлеба (потому что он готовится в печи!). И, конечно же, никогда никакого мяса или рыбы. А также никаких лекарств, даже гомеопатических. Да и зачем, поскольку Дани никогда не болеет. Что же касается напитков, то все очень просто: ничего, кроме воды!
Н20! Все другие напитки (а их список мог бы быть чрезвычайно длинным) исключены. И все соблюдается с непоколебимой строгостью, никогда ни малейшего отступления (что действительно могло бы исказить данные и результаты опыта). Но самым сильным и самым убедительным аргументом Дани в пользу сырого на 100% питания является, безусловно, ее сын Жюльен, которому девять лет. Она кормила его грудью в течение трех лет (что уже редкое достижение в наши времена), и с тех пор он ест в точности то же, что и его мать. А ведь Жюльен чудесный мальчик, полный энергии, веселый, преуспевающий в школе: всегда среди первых учеников и, как и его мать, никогда не болеющий! Если бы у него были какие-то отклонения, это было бы заметно.
Недавно Дани приезжала в Париж, и я воспользовался этим, чтобы взять у нее интервью. В ответ на мой вопрос «Что побуждает вас следовать такому режиму?» она возмутилась: «Какому режиму? Как вы можете называть «режимом» то, что на самом деле является характерной и не испорченной человеком пищей? Это другие следуют «режимам» и, я полагаю, вы согласитесь, что состояние здоровья большинства из них часто оставляет желать лучшего. Во всяком случае, я должна уверить вас, что мой муж, Жюльен и я, мы всегда едим с аппетитом и наслаждением и совсем не ощущаем, что лишены так называемых вкусовых удовольствий. Это по традиции и по привычке люди проглатывают все, что угодно и, в частности, «бифштексы с жареным картофелем», вареный жир, конфеты, алкогольные напитки и так далее, которые одновременно являются ядами! Молодежь еще держится, но с возрастом люди начинают себя сначала «плохо чувствовать», а затем заболевают... Тем не менее, каждый может взять в руки свое здоровье, достаточно прекратить есть «приготовленные» блюда и отдать предпочтение сырым продуктам, наполненным солнечной энергией, таким, какими их нам дарит природа. Если мы хотим, чтобы в мире царила гармония, нужно начать ее установление с себя! А первый шаг в данном направлении заключается в том, чтобы питаться надлежащим образом!».
Вот такой рассказ предложил Красовский читателям вестника. Я спросил:
— А могли бы мы получить адрес этой женщины?
— Да, — ответил Красовский и записал мне в блокноте по-французски адрес:
Madam Daniele Silvestro, 87, chemin de la Campagne, 83110 Sanary.
В тот день, когда я улетел из Парижа в Москву, Георгий Антонович передал мне и фотографии Даниэль. Еще я просил его написать ей письмо с тем, чтобы она поподробнее рассказала о том, как питается, как готовит пищу, какие-то рецепты. Георгий Антонович обещал такое письмо написать, заверил, что получит ответ и пошлет его в вестник.
Вот такие дела. Будем ждать. Я понимаю, что быть сыроедом во Франции и быть сыроедом в России, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Но сермяжная правда в эксперименте Даниэль все же есть. И если россиянам трудно стать сыроедами полностью, то приобщиться к сыроедению хотя бы частично, в этом есть глубокий смысл.
Анатолий КОРШУНОВ
